Вчера я после трёхнедельного перерыва пришёл на грузинское пение. За этот перерыв я почти понял, как произносить букву ц’. Проблема с буквой ц’ состоит в том, что она звучала для меня так же, как ц. “Там не ц, там ц’, понимаете?” – говорила мне учительница. Нет, не понимал я. Звучали они идентично. Я пытался сказать цх, сказать ц гортанным звуком, но всё было не то. Тогда я сумел найти букву ц’ в грузинском алфавите, найти аналогичную армянскую букву, читать про них всё, что в интернете есть, типизировать её и найти образцы, как люди это говорят. Теперь я могу сделать к ней первое приближение. Отдельно сказать ц’ я по-прежнему не могу, но могу в слоге. Ц’а я теперь произношу как ц..а, делаю словно маленькую паузу перед а. И оно работает! Учительница сказала, я дозрел до к’. Там пауза не работает.

И вообще. Меня спрашивают, бывает, зачем мне петь грузинские песни. Отвечу. Вот выхожу я с занятия, и во мне живёт внутренний грузин. Он выпил рюмочку прекрасного местного вина, у него прекрасный пейзаж вокруг – горы, пальмы, виноград растёт, море, – и он любит жизнь по-грузински. То есть всю и всё время. Как можно не любить жизнь всю и всё время, когда шензе пикри амедевна ачрдиливит дамдевс?