В пятницу днём раутер, который давно уже грозился совсем сломаться, таки совсем сломался. В шабат новый раутер не купить, и мы остались без домашнего интернета на несколько дней. Сперва мы даже немножко радовались – дети в шабат не тупили за экраном, а играли друг с другом. Конечно, Ира через какое-то время притомилась и перешла от мирных игр к агрессивным – стала бегать по квартире с визгом и драться с сёстрами, но это же всяко лучше, чем когда дети восемью глазами уставляются в монитор.

Шабат продолжал быть кошерным, но после небольшой сиесты мы поняли, что нам следовало обращать внимание не на громкую Иру, но на тихого Гришу. Он спокойно и методично раскрасил несмываемым маркером белый книжный шкаф – плотными узорами, всё, докуда дотянулся. Я, увидев содеянное, воскликнул: “Гриша, ты же знаешь, нельзя рисовать на шкафу, можно на бумажке!” – и Гриша кивнул и подтвердил: “Нельзя на шкафу, можно на бумажке!”

Вода не помогала стереть маркер. Водка оттирала, но слабо и медленно. Попросил у Иры жидкость для снятия лака. Ира долго ворчала, как она ей дорога, что это подарок, что я просто обязан буду принести ей новую жидкость – наконец, она притащила флакон, и я обрадовался, что хоть ацетон оттирает этот ужасный маркер. Вот я тру ацетоном шкаф и отгоняю Гришу от флакона – а то ему любопытно, что это за интересная штука, ацетон? В этот момент меня зовёт из нашей спальни Марта. Я ей кричу в ответ: “Марта, занят, не могу прийти” – а она опять: “Папа, папа, приди ко мне, помоги!” – а я ей: “Не могу, у меня тут Гриша рядом с водкой и ацетоном!” – а Марта опять: “Папа, приди, помоги!” – “Ну сказал же, не могу, приди сама!” – “Я не могу прийти! Я застряла!” – “Что?” – “Я застряла!!”

Марта лежала на детской кроватке, которая стоит вплотную к нашей кровати. Наша кровать – это две огромные тяжеленные американские кровати 50-х годов производства, свинченные вместе. Мастер, посоветовавший нам выкупить их у американских пенсионеров, сказал: “Вы увидите, это надёжная вещь, не то, что ИКЕА. Простояли 60 лет и ещё 60 простоят!” Старички, продавшие мне эти кровати, радостно сообщили, что купили их себе на медовый месяц. Кровати были громадные. Мастер свинтил их в одну мегакровать, и она заняла почти всю нашу спальню. В остаток места мы впихнули вплотную детскую кроватку в наивной надежде, что Гриша будет на ней спать. Он не стал, и кроватка превратилась в склад одежды. И вот у Марты упала какая-то вещь в узкую щель между детской кроваткой и гигантской американской кроватью. Она залезла на детскую кроватку, сунула руку в щель, а высунуть не смогла.

Полчаса мы извлекали Марту с помощью подсолнечного масла и такой-то матери. Извлекли. День уже кончался. Решили, ну всё, мы пережили этот шабат. И тут пришла Алиса и тихо сообщила, что у неё вши, и она их нашла не сегодня, но несколько дней назад. Немая сцена. Занавес.