-
General Authority for Land & Dry Ports
Мы с Наташей разбираем завал старых бумажек на столе, и вдруг я вижу это чудо, оставшееся с зимней поездки на Синай!
Однажды Кафка говорит Борхесу:
– А давай откроем такую контору, чтобы любой, кто понимает, мог нас сразу там найти!
– А как назовём?
– Хммм… Может, Общее Управление Земных и Сухопутных Портов?
– Нормально, Франц!
– Отлично, Хорхе!
– Кто не сможет пройти спокойно мимо нашей вывески, тот НАШ человек! -
Экспаты в Древнем Риме о влиянии языка Цицерона
С тех пор, как путешествия на машине времени вошли в норму, образовались целые общины русскоговорящих эмигрантов в иные эпохи, и у них начали появляться особые наречия, впитывающие язык и культурные особенности мест и эпох проживания. Я поговорил с несколькими московскими экспатами в Древнем Риме, чтобы узнать, как латынь повлияла на их русскую речь.
Роман, 32 года. Все эти разговоры про речь эмигрантов – это пережитки подхода к языку pro scriptum, типа, мы тут за вас решим, как вам говорить, один чел написал словарь, не знаю, в 1956 году Anno Domini, а мы все должны ему теперь следовать? Seriously? В каждом стратуме – свои тренды. Мы in tempora nostra жили в orbis globalis, где все владели английским, на работе у меня, знаешь, все говорили на смеси русского и английского: ну там, “зарелизить”, “задеплоить” – я имею в виду мою последнюю московскую работу, я был программером в Москве, но тут я сделал motu ad infimum, ой, venia, как это по-русски… – вот! – дауншифтинг. Работаю в термах. Видишь, все привычные слова вылетают у меня тут из головы. Латынь – очень компактный, удобный и, quanta, агрессивный язык. Всё время вытесняет из головы другие языки. Иногда приезжаю в родную эпоху и понимаю, что вместо английского в голову лезет латынь. Кунец вообще. Вот это слово, кстати, “кунец”, у наших очень тут прижилось!
Ростислава, 25 лет. Ой, ну о чём вообще разговор! Месим языки, как говорят у нас, bene misceatur. Правда, ad actum, бывает, не хватает слов в обоих языках. И эта infralingua, разве что diminium latina, это, конечно, fellas, сама понимаю, но in mores уже так, nihil facis. Иногда даже уже не помню, как мы называли раньше всё это… Как приезжаю в duomille, захожу в insta выложить свои мозаики, смотрю, люди там странно как-то пишут, всё время не хватает привычных слов. Horrendum.
Антон, 47 лет. Когда я прибыл в Рим эпохи Диоклетиана, я столкнулся с внутренним языковым конфликтом. Я всегда был консерватором в языке, мне нравилось, как в своё время Набоков называл зарплату “жалованием”, не признавая новшеств, привнесённых в русский язык революцией. Я пытался, насколько я могу, очищать свою речь от инородных воздействий. Но Рим заставил меня задаться вопросом: что должен делать истинный ценитель чистой речи классического образования, когда привычный ему прекрасный язык оказывается под воздействием живой классики? Как вообще пережить коверкание языка Цицерона и Сенеки римским плебсом, как скрыться от latina vulgata? Что делать, если вместо для слова “жена” люди на форуме используют слово “sposa”? Я упорно говорю “sponsa”, но моя речь вызывает улыбку даже у патрициев, а всадники – те просто в истерике бьются. Я отвлёкся на искажения классической латыни… мы же говорили про то, как латынь влияет на мой русский. Конечно, иногда я позволяю себе сказать “per se” или “ad hoc” в обычной речи дома – словно предполагая, что и мои современники в Москве должны понимать эти обороты. Но не все и не всегда понимают! А ещё есть слова, которые незаметно проникают в мозг, будучи похожими на русские слова, хотя и значят совсем иное. Как слово “форум”, которое я только что употребил. Не каждый поймёт его правильно. Дети постоянно пытаются ввернуть в речь латинские обороты. Я напоминаю им, что бабушки и дедушки не поймут их, когда мы приедем на каникулы. Иногда получается, что реалии их жизни невозможно описать на безупречном русском. Дело в том, что “иды” и “ноны” – это не только слова, это понятия, которые не соответствуют ничему в языке, принятом в современной нам Москве, а дети должны пользоваться ими, как им быть? Но мы всё равно не сдаёмся, учим их dicta lingua pura… Простите, вы видите, вот и я сбился…
-
Докопаться до неба
Дорожный знак у древней синагоги в Шфараме. Марта смотрит на знак в недоумении, а я ей говорю, что это правильный знак для синагоги. Докопаться до неба!
-
Кто будет помнить Робеспьера?
Вдруг вспомнил, как десять лет назад ехал в одинцовском автобусе от станции вглубь района, а напротив меня женщина рассказывала подруге по телефону, что её дочь привела домой никчёмного молодого человека, который, как выяснилось в разговоре, не знал, кто такой Максимилиан Робеспьер. Когда она повесила трубку, автобус уже подъезжал к моей остановке, и я тихо поинтересовался у женщины, верно ли, что она учительница истории в здешней гимназии. Она ответила, что да, но не помнит, что учила меня. Я заверил её, что никогда не учился у неё, попрощался и вышел из автобуса. “Но откуда…” – крикнула мне вслед учительница истории, а я потом жалел, что не сказал ей, что Максимилиан Робеспьер писал в своих мемуарах, что его фамилию будет знать каждый, но имя – лишь учителя истории в одинцовской гимназии.
-
Когда мамы нет дома
Так несколько лет назад Марта изображала нашу семью в те вечера, когда Наташи не было дома. Без телефонов было веселее, сейчас так уже не вышло бы…
-
Рецепт маринада для преодоления гнева
Мы пришли к друзьям и решили приготовить курицу на их огромном мангале. Выложили вместе наши куриные запасы, и я пошёл гуглить рецепты маринада. Гуглю: “маринад для куриных грудок”. Открываю одну из верхних ссылок, начинаю зачитывать и не верю своим глазам.
“Для преодоления гнева нужно… выбрать курицу побольше и назвать ее именем обидчика — например, Васей или Петей… Возьмите острый нож и отрежьте Васе с Петей всё, что пожелаете. Чувствуете, как гнев отступает?”
Друзья замирают, мол, ты это серьёзно? Я объясняю: ну честно, я просто открыл рецепт из топа гугла. Читаю дальше:
“Отбивайте мясо так сильно, как только сможете. А потом опустите Васю или Петю в кипящее масло! Все, гнева как и не было!”
А ты уверен, что искал рецепт маринада? — спрашивают друзья. — Может, гугл читает твои тайные помыслы? Или ищет в соответствии с историей твоих поисков?
Маринад, кстати, удался. Вася отправился в сметану с чили, а Петя — в смесь горчицы, мёда и соевого соуса. А потом они оба отправились на аутодафе. В общем, для удачного рецепта нам не хватило только гнева.
-
Ты же не хочешь опоздать в школу?
Наша Алиса – исключительно милое создание, если её не злить. В гневе Алиса – атакующий викинг. К счастью, мало что может её разгневать. Самый короткий путь к превращению Алисы в берсерка на пути в Вальхаллу – это опоздание в школу. Алиса аккуратна и исполнительна, она ненавидит опаздывать. Превращение милого улыбчивого существа в разъярённого воина, бьющего мечом по щиту, происходит ровно в 7:55, когда она понимает, что сейчас ей предстоит тащить тормозного Гришу по улице, и они не успеют до 8 утра войти в школьные ворота.
И вот очередное холодное утро. Гриша никак не хочет просыпаться. Сопит и причмокивает, это отрадное зрелище, но ему уже пора вставать. Вот я сижу с ним рядом, тереблю его, трясу за плечи, говорю ему “просыпайся, вставай, в школу пора” – никакой реакции, он только сворачивается поудобнее и дальше спит. Десять минут я пытаюсь его разбудить, и тут входит Алиса, видит мои потуги и тихо произносит: “Гриша, уже 7:24, ты же не хочешь опоздать в школу?” – и от звука Алисиного голоса Гриша уже подскакивает, а к концу её фразы его ноги уже на полу, и он бежит собираться.
Хотел бы я знать, что с ним делает Алиса в те пять минут от дома до школьных ворот, когда они таки опаздывают, но в её обществе он теперь боится опаздывать даже сквозь сон.
-
Посолить, поперчить и добавить немного адреналина
На прошлой неделе я ел самое вкусное манго в своей жизни. Это было так: мы с моим другом Володей поехали за фруктами. Фрукты доставлял фермер через карантинные кордоны, и приглашение приехать на парковку в другой части города нам рассылали по ватсапу.
Мы приехали на парковку на бульваре, где шла торговля, там люди уже выстроились в очередь за нормальными фруктами – не за тем фуфлом, что продают в продуктовых – но тут подъехал полицейский патруль. Патрульный крикнул в матюгальник: “Всем разойтись, карантин, вы чё вообще?” – и все разошлись по машинам, завели двигатели и стали ждать, пока патруль уедет, чтобы продолжить покупать вкусные фрукты.
Патрульный был навязчивее, чем мы сперва подумали. Он развернулся на дальней часть парковки, погасил мигалку и стал ждать. Посыл его был очевиден: первый, кто попробует продолжить закупку, получит штраф за нарушение карантина. Мы уехали домой ни с чем. Следом пришло сообщение в ватсап с новым адресом, теперь фермер запарковался во внутреннем дворике, где его не было видно с бульвара.
Когда мы вернулись на бульвар, чтобы найти его новую локацию, мы увидели, что полицейская машина рыщет по бульвару, но не может найти фермера. Мы поехали следом за патрульной машиной, чтобы случайно не навести её на фермера.
– Если они сейчас нас остановят, что мы им скажем?
– Что мы поехали за едой в “Йохананоф”?
– Хммм, но ведь “Йохананоф” далеко отсюда…
– ОК, мы скажем, что поехали в “Йохананоф” и заблудились!Меж тем, патрульная машина нарезала пару кругов по бульвару и уехала, и мы свернули, наконец, в нужную подворотню.
– Мы ехали, искали “Йохананоф”, заблудились, решили проверить адрес и заехали в эту подворотню, чтобы проверить адрес в телефоне, а тут – бац! – фрукты!
С такой версией на случай облавы мы запарковались и пошли к фургону фермера, рассуждая, как хорошо быть фермером во время карантина:
– Потом он будет рассказывать: “Я поднял капитал в 2020-м на подпольной торговле яблоками и мандаринами!”
– И добавит: “Они предлагали мне заняться настоящим делом, торговать яйцами, но я отказался, пусть сами торгуют этой дрянью, у меня – только яблоки и мандарины!”Фермер предложил нам купить ещё и манго. “Попробуйте, – он сказал, – такого манго вы не ели в своей жизни” – и протянул нам кусочки только что нарезанного манго. Манго было потрясающим, это был такое манго… я понял, что не знал до этого дня, какой на самом деле мой самый любимый фрукт. “Лучшее манго на свете!” – сказал я фермеру и повёз манго домой – поделиться с Наташей этим фруктовым счастьем. Всю дорогу мы с Володей ехали счастливые – мало того, что отделались от ментов, так ещё и вкусили невероятно прекрасного манго!
Утром мы с Наташей разрезали манго, но оно было самым обычным. От вчерашнего божественного вкуса не осталось и следа. “А почему ты про него так отзывался, что в нём такого вкусного?” – спросила Наташа. И я понял, какого вкуса в нём не хватает. Вчерашнее манго было со вкусом адреналина. Это полицейский патруль своим рейдом сделал вчерашнее манго самым вкусным на свете. Нет кордонов и облав – нет и божественного манго.
-
Age of believing in invisible friends
I am walking Grisha to his friend’s place. It’s about noon, the sun is so high that the shadows of the trees have almost no direction, and it’s mighty hot. Grisha is complaining.
– Why is it so hot, why? I don’t like it! It’s because of the sun, it heats everything, the sun is burning us. Hey, do you hear me, Sun? Sun? Enough, cut it, you’ve been working for so long, have a break for a while, will you? Papa, will the sun listen to me?
– I don’t think so.
– Neither do I. Asking the sun is pointless, it never listens to me. God listens to me. The God who created the Earth, he can stop the sun for a moment if we ask him. Papa, do you believe in God?
– No, I don’t.
– I do, and I’ll ask him now. Dear God, please listen to me, we are tired of this, and I ask you to give us a break from the sun. Please!
Grisha gets tired of complaining, now he is telling me school stories. Suddenly, a huge cloud covers up the sun, but Grisha keeps talking, he doesn’t notice.
I ask myself if I want to attract his attention to a miracle he could have witnessed. Is it better to have an illusion of control or not to? Grisha is still talking, and the cloud is still there until we reach his friends’s place.
Having no illusion of control, I suffered from the sun all my way back. No clouds came to cover me.
-
Стихи без рамок
Посвящается Veronica Kurashova, с любовью и с пожеланием продолжать писать свои стихи только так, как душа просит.
Цветик мог писать абстрактно –
Ни о чём и непонятно,
Цветик мог, как Бродский, про-
Рифмовать любую стро.
Мог он
Мысль
Вести
До точки,
Чтоб не раньше пятой строчки.
Мог не хуже пуськи бятой
Рассыпать везде цитаты,
Мог, чтоб каждому в угоду,
Написать и про природу.Мог короче,
Завороче,
Мог длиннее, мог нежнее,
Мог, эмоций не жалея,
Обнажать поэта нерв
Мог назвать верёвку “верв”,
Чтоб читатель мозговал
И причастность ощущал…Но избрал он жанр простой,
Без изысков головой,
Без формальных завихрений
Без заумных всяких хреней,
Без дурацкой угадайки,
Чтобы понял и Незнайка:“Я поэт, зовусь я Цветик,
От меня вам всем приветик.”
А Кручёных с Велимиром,
Пусть его оставят с миром,
Современность-пароход
Их с собою не возьмёт! -
Как налить питьевую воду из фильтра?
Наташа увидела, как я наливаю воду из крана для фильтрованной воды, и удивилась: она уже которую неделю не может его открыть его правильно, чтобы он начал лить воду. Ну я показал: открываешь обычный кран, ждёшь, пока польётся вода, считаешь до трёх, открываешь кран для фильтрованной воды, ждёшь, пока польётся фильтрованная вода, закрываешь обычный кран и спокойно наливаешь себе фильтрованную воду из питьевого крана. “Для запуска этого приложения надо сперва настроить environment, - объяснил я. - Кривое приложение, само для себя ничего настроить не может.” - “А как ты догадался, что надо открыть обычный кран и подождать?”
Да потому что пять лет уже программирую инфраструктуру, вот как! Пять лет только тем и занимаюсь, что на чёрных экранах с серыми буквами узнаю, какой кран открыть сначала, сколько подождать, какое напечатать заклинание и каких демонов призвать, чтобы фильтрованная вода полилась. А на цветном экране с письмами я постепенно постигаю истинную мудрость: какого состава совещание созвать, чтобы попробовать сократить заклинание, изгнать хоть одного из демонов и – о кощунственная дерзость! – не открывать сперва один кран, чтобы вода полилась из другого!
-
1812 год для программистов
Мой американский коллега недавно упомянул 1812 год. Для американцев, разумеется, война 1812 года – это последнее вторжение англичан, которое американцы отбили. Когда я ему сказал, что я знаю, про что он, но для меня 1812 год – это проигранная Наполеоном кампания в России, он сообщил мне, что не знает про это ничего, и что ему интересно, как Наполеон проиграл русским. Я ответил ему ёмко и по-программистски: у Наполеона был крутой военный софт, но у русских было неподходящее оборудование – 32-битные дороги и тормозная погода. Пришлось Наполеону перекомпилировать софт на 32 бита, и тогда ему не хватило оперативки. Память протекла, код всё время уходил в swap и стал подвисать и падать. В итоге, релиз провалился.
Американский коллега всё понял.
-
Лимерик. Саурон
Саурон из села Ашалим
Потеплением стал одержим:
И теперь его глаз
Киловаттами в час
Согревает среду, что под ним.
-
Русских здесь не любят!
Охранник нашей конторы, человек предпенсионного возраста, приехавший из Питера тридцать лет назад, как-то поговорил со мной и рассказал, как ему плохо живётся. В частности, он рассказал, что русских тут везде зажимают. Если ты русский, сказал он мне, не видать тебе тут приличной работы. “Неужели всё так плохо?” – спросил я его. Охранник не услышал иронии и продолжил рассказывать про ужасы положения русских в Израиле. Диссонанса он не ощущал, хотя доля русскоязычных в нашей конторе столь велика, что рассказы об угнетении сложно воспринимать всерьёз.
Вчера он остановил меня и попросил помочь ему написать правильно предложение. Он просил страховую компанию отменить ему дополнительную медицинскую страховку. Предложение он писал печатными буквами, в каждом слове делая по нелепой ошибке. После тридцати лет здешней жизни он не мог самостоятельно написать на иврите слова “отменить” и “страховка”.
Я невольно задался вопросом: а вдруг я не вижу всей правды? Вдруг в хайтеке и в Модиине я не вижу никакой дискриминации, но если ты учитель или врач или инженер сотовой связи и живёшь в Афуле или в Кирьят-Гате, то Израиль поворачивается к тебе спиной? Что если я не вижу дискриминации только потому, что те, кто ей подвергаются, не попадают ни в хайтек, ни в Модиин и оказываются вне поля моего зрения?
Но потом я вспомнил, что каждый раз, проходя мимо охранника, я слышу у него радио исключительно на русском языке. Предел его интересов в иврите – это письмо в страховую.
Охранник рассказал, что живёт в городе Маале Адумим. Я стал ему рассказывать, как я люблю Маале Адумим за виды на ущелья и на пустыню, что я смотрел там, как бедуины внизу ущелья после заката загоняют овец на водопой. “Какие овцы, о чём ты? У нас там столько религиозных, ты видел, сколько там религиозных?”
Нет, я не видел.
-
Джальджулия. Слабоумие и отвага
Каждый раз перед тем, как заехать в арабский город, я слышу этот диалог внутри головы: часть меня хочет заехать – интересно же посмотреть на иную реальность рядом с нами! – а часть говорит мне: “Поехали отсюда”. Та часть головы, которая боится и хочет домой, заранее знает, что проиграет. Коалиция из слабоумия и отваги почти всегда с трудом, но побеждает оппозицию из благоразумия и страха. Последнее “голосование” у меня случается на месте последней остановки перед въездом в город, когда я принимаю финальное решение – Go / No Go – включив карту на телефоне, проверив заряд батарейки и прислушавшись напоследок к голосу интуиции, у которой есть право вето.
Go. Я выезжаю из Кфар Сабы, до въезда в Джальджулию десять минут, я еду с открытыми окнами и пою песни – так легче убедить себя, что всё в порядке. На каждом повороте я словно спрашиваю себя, “Ну что – домой?” – “Нет, вперёд”. Я не сомневаюсь, что заеду, но это такой ритуал, и интуиция может закричать “нет” в любой момент, и я тут же прерву поездку. Например, я думал заехать в проулочек в центре Джальджулии и исследовать его изнутри, но интуиция твёрдо сказала “нет”, и я не заехал.
А как уже заезжаю внутрь города, через десять минут привыкаю и успокаиваюсь. Солнце клонится к закату, на улице приятный ветер и тишина, да и в самом городе не так страшно, как казалось извне.
Я хочу завершить свои заметки о Джальджулии вполне благостной фотографией с городского бульвара. Тут смотришь на город и сам не можешь понять, из-за чего вообще беспокоился.
-
Калансуа, вид с минарета
Почти любой, кому ни предложи заехать внутрь арабского города и поискать там красоту, не захочет. Стрёмно, грязно, но главное: что там может быть такое, ради чего стоит тратить время, нервы и бензин? Но если всё же приехать и начать искать, то и погода наладится, и красоты найдутся, и настроение придёт.
Рецепт красоты в арабских городах такой: отыскать старый центр, условную касбу, найти заранее в Сети любые объекты, поиск которых станет основным занятием (причудливые дома по фотографиям, реки, мосты, магазины) и наслаждаться экзотикой по пути. Если есть хоть какая возможность, лучше избегать обычных улиц, надо либо заглядывать в закоулки, где вид становится трёхмерным, либо наоборот – искать простор, с которого открывается панорама. Арабские города выигрывают от света низкого солнца, так что утро, вечер и зима нам в помощь.
Самый шик, изюминка рецепта – это найти высоту, с которой можно любоваться городом. И лучшая высота – это минарет!
На фото: городской ландшафт Калансуа с минарета старой мечети. -
А вы умеете пользоваться мышью?
“Все персонажи реальны. Все совпадения намеренны.”
Найм сотрудников – нелёгкое дело. Сегодня я увидел сон: я нашёл присланное рекрутёршей резюме кандидата по имени Рон Асфари, позвонил ему, а оказалось, что он – мышь. Во сне я не только слышал мыша, но и видел его перед телефоном. Это был чёрный мышь с чёрными усищами. Он пищал в телефон про свой колоссальный опыт программирования скриптов. Мне было сложно воспринимать его писк всерьёз, но он продолжал пищать, как он крут и опытен. Я пытался объяснить мышу, что его опыт неприменим к нам, но мышь настаивал, что он нам подходит. “Да ты же мышь!!” – кричал я про себя, но я знал, что отказывать кандидату-мыши только на том основании, что он мышь – наверняка незаконно, и вслух обещал прислать мышу тест. Я решил уточнить у босса, принимает ли наша компания на работу мышей, но что-то мне подсказывало, что этот вопрос даже задавать не стоит. “Что же мне делать?” – думал я и ворочался во сне, просыпался и снова засыпал, а там рекрутёрша прислала мне письмо: “Ну так что насчёт Рона Асфари?” – и я пытался соврать в ответном письме, что Рону Асфари недостаёт опыта.
Когда я проснулся, я прочёл в рабочей почте письмо от настоящего кандидата по имени Бен Асфари. Бен Асфари извещал меня, что не придёт на собеседование со мной, потому что у него поменялись планы, и он больше не ищет работу.
-
Тест на понимание Востока
На арабской заправке я, выезжая с парковки, въехал легонько в железный столб. Столб не пострадал, а я расквасил себе габаритную лампу. Как вы думаете, что сказал мне араб – владелец заправки, придя на звук столкновения и оценив обстановку?
(правильный ответ)
Скажи модель машины, я раздобуду деталь у себя в деревне. Будет дешевле, чем в твоём гараже! -
Зарисовки с шоссе 443. Выборы, выборы...
Впереди выборы, и разговоры в моей любимой придорожной кофейне в горах накаляются. Только стоит одному из завсегдатаев высказаться по поводу заголовка в передовице газеты, как разгорается бурный спор. Страна катится в пропасть, власть оторвалась от реальности, повсюду жульё – в общем, начинаются горячие дебаты и открывается филиал парламента на обочине шоссе. Вот и сегодня четыре человека дискутируют в голос:
– Ганц появился только для того, чтобы помочь Биби отжать голоса у Габая с Лапидом!
– Как мне уже надоел этот взяточник, который хочет брать взятки ещё четыре года!
– Послушай, ты сам не слышишь, что тобой движет ненависть и гнев?
– Да, мной движет ненависть и гнев, но они оправданы. Власть заслужила мою ненависть и мой гнев!В это время в забегаловку заходит невысокий лысый мужик и тихо говорит мне:
– Прости, братан, это не твоя машина тут стоит перед входом?
– Нет, не моя.
– Прости, братан… – обращается он к моему соседу, но тот поглощён политической дискуссией.
– Подожди, друг, сейчас. Так вот, я говорю, что власть не слышит, что нужно народу. Пока мы обсуждаем, кто левый, кто правый, они радостно грабят нас.
– Послушай, это не твоя машина тут перед входом?
– Подожди, сейчас. Я против этого подхода. Я против, чтобы мне говорили, что Лапид – левый. Левый, правый, я хочу меньше платить за газ и электричество.
– Братан, я по поводу машины.
– Подожди. Когда Ганц говорит…Тут лысый мужик не выдерживает и восклицает на всю кофейню:
– Слышали, что сегодня утром Ганц сказал про Лапида?
– Что?
– Ну?
– Что он сказал?Лысый мужик выдерживает театральную паузу и произносит:
– Кто запарковал свою машину перед входом в это кафе так, что мой грузовик не может проехать – твою мать, ну подвинь ты её, наконец! Ганц-Шманц… Мне работать надо, а я проехать не могу!
-
Лекция о наркомании для полицейских волонтёров
Mugshot. Меня сцапали. На фото – я на ханукальной церемонии вручения грамот выпускникам курса полицейских волонтёров. Если бы у меня была форма, на меня бы красиво возложили сержантские погоны, но форма у меня будет только на следующей неделе.
После вручения грамот всем волонтёрам сказали подождать – обещали вручить нам нормальные волонтёрские “корочки” вместо временных, с которыми мы до того ходили. Только “корочки” обещали вручить после лекции, а лекция была посвящена тому, как люди скатываются в наркоманию. Я не ждал от лекции ничего интересного и расстроился, что должен был потерять час.
Вопреки моим ожиданиям, лектор был потрясающим рассказчиком – и он сам делился собственным опытом, он был наркоманом до 31 года. Пока он не стал на правый путь, он успел много чего повидать и понять про себя и про своих тогдашних друзей. Он рассказывал всякие истории: как он себя чувствовал, как попытки родителей его вразумить делали только хуже, от чего он сбегал и как себя видел. Если бы я с самого начала догадывался, что будет интересно, я записал бы его рассказ на видео и приделал бы к нему русские субтитры. К сожалению, лекция обретала интересность постепенно, и к моменту, что я понял, что много потерял, не записав видео, было уже поздно.
Один из самых неочевидных фактов, которые лектор описал – это про неправильный воспитательный пендель, который получают от родителей и прочих взрослых подростки в группе риска. Он говорит, что те подростки, которые склонны стать наркоманами, статистически склонны к избегающему поведению: если они видят сложную ситуацию, они пытаются избежать ситуации вместо того, чтобы чинить её. Сменить школу, сменить кружок, сменить друзей. Наркотики, по его словам, это один из путей побега от самих себя, пусть на время. Лектор говорит, что родители в процессе воспитания часто не замечают, что поощряют именно это поведения, жёстко реагируя на попытки подростка отстоять себя. Когда он пытается настаивать на своей позиции, переспорить, не соглашаться, его только сильнее пытаются придавить: и не пытайся. Чем больше он проваливался в своём поведении до этого, тем сильнее родители пытаются поставить его на место (“чем ты заслужил право с нами спорить?”). Результат – подросток только сильнее чувствует, что исправить своё положение в семье он не может, и сбегает из семьи на улицу.
Лектор рассказывает, что вопросы, обсуждающие дурное поведение подростка, желательно заворачивать так, чтобы ответ на них не выставлял их дураками перед родителями и самими собой. Не “почему ты это сделал”, но “что ты для себя в этом нашёл”. По мнению лектора, это маленькое смещение акцента с констатации идиотизма на попытку осмысления и рефлексии даёт большой сдвиг в поведении.
-
Мелодия урны из «Ну, погоди!»
Я вспомнил, что когда это случилось, я не поделился радостью. Полтора месяца назад, наконец, нашли “Урну”. “Урна” – это весёлая мелодия, с которой начинается первый выпуск “Ну, погоди”, когда Волк смачно пинает урну на улице.
История поиска “Урны” – одновременно героическая и комическая. Опишу обе стороны этой истории. Начну с эпоса.
Найти “Урну” – это было целое дело. Котёночкин, выпускавший “Ну, погоди”, был заядлым меломаном, он коллекционировал музыкальные альбомы и самолично отбирал саундтрек для мультика из своей коллекции. Но в 1967 году в СССР никто не разбирался в авторском праве, к тому же и сам Котёночкин не всегда был заинтересован, чтобы люди знали, что за дорожку он использовал: то он вставлял в мультик “вражеский” джаз, то и вовсе немецкий марш. Поэтому в съёмочных журналах он не оставил пометок, какие композиции он задействовал при создании мульта. Восемнадцать лет назад он умер, унеся в могилу секрет, откуда он взял свои треки. С 1997 года люди начали собираться в интернете для поиска и опознания его музыкального наследия в “Ну, погоди”, и к 2004 году они собрались на случайном форуме – на русском сайте любителей The Beatles, и там оформилась центральная проблема: как опознать и полностью прослушать “Урну”. Пока этой проблемой занялись всерьёз, Котёночкина, увы, не стало.
На форуме меломаны ещё 14 лет старательно искали и оцифровывали старые пластинки, чтобы опознать “Урну”, и у них ничего не получалось. До “Урны” невозможно было дотянуться. В цифровом виде её не существовало. В аналоговом виде, в виде выпущенной пластинки – тоже. Наконец, через 21 года поисков, искатели сумели найти правильный архив, сделать туда правильный запрос, найти магнитную ленту с записью, правильно провести переговоры, вынести ленту домой, оцифровать, вернуть ленту в архив и выложить результат. Теперь мы можем послушать оригинальную “Урну” из 1967 года. Её сделали венгры, ансамбль, у которого есть несколько названий, одно из которых “Studio 11”, и она совсем не такая, как можно себе представить, слушая короткую часть из мультика.
Теперь часть комическая. Среди меломанов, искавших “Урну”, встречались и психопаты. Один из них изначально писал под псевдонимом Нупогодист, и он совершенно съехал с катушек. Сперва он выдвигал абсурдные и ничем не подкреплённые гипотезы о происхождении “Урны”, потом начал писать бред на форуме, потом – грозить самоубийством, его забанили, но он возвращался под разными именами и вновь фонтанировал бредовыми идеями. Его снова банили, сперва побранив вволю. Он возвращался пару десятков раз – поиски шли годами – и каждый раз за пару дней он оказывался раскритикован в грубой форме и выслан с форума прочь.
И тут “Урну” нашли. Сразу после этого, благо, у форума было множество давних читателей, нескольким самым активныи искателям написал сообщения некий парень, сообщивший, что он корреспондент Life News и хочет послушать историю создания “Урны” от героев, нашедших её. И несколько человек одновременно, не сговариваясь, ответили ему с разной степенью грубости: “Пошёл вон, козёл, как ты нас достал!”
Он попытался оправдаться публично, но слышал те же слова: “Тебе не надоел ещё этот цирк? Вали!” – и через несколько дней, когда он предъявил своё ФИО, должность, телефон начальника и чуть ли не удостоверение прессы, искатели поняли: Упс! Это не Нупогодист под прикрытием, это и правда настоящий репортёр!
Наслаждайтесь!
-
Человек прошлого века
– Ира, а почему этот двусторонний скотч не клеится с наружной стороны?
– Потому что на нём защитная плёнка, которую нужно снять! Как ты в школе учился, что этого не знаешь?
– Когда я учился в школе, двустороннего скотча не было.
– Как не было?! Ты что, в прошлом веке в школу ходил?
– Да.
– То есть как “да”?
– Ну вот так. Я пошёл в школу в 1989 году и закончил школу в 1999 году. Это был двадцатый век – прошлый век.Немая сцена. Занавес.
-
Чтение на иврите. Мотивация
Чудо мотивации. Я всё ждал этого чуда, когда читать на иврите мне захочется самому по себе – без менторского тона, которым я говорю себе: “Читай на иврите!” – но чудо это всё никак не наступало.
Я пробовал рассказы, газеты, новостные сайты, Википедию – и всё это едва ползло. В Википедии я научился вычленять нужные мне материалы, и разбирать только ценные предложения, сканируя глазами статьи. Газеты меня не вдохновляют дальше заголовка (Да и что там может быть? Министры поссорились? Арабы кинули в нас какашкой? Кто-то кому-то грозит? Кто-то нашёл, чем гордиться, а кто-то другой не смог пройти мимо? Нет ничего нового под солнцем!). Сборники рассказов, сколь хороши они ни были, тоже не смогли запустить механизм той потрясающей мотивации – как та, что гонит меня в путешествия, когда можно и встать в 4 утра, и пересаживаться восемь раз за день, и крутить баранку сотни километров.
Стал вспоминать, как это случилось у меня с английским. Я долго не мог читать по-английски для удовольствия, а потом открыл для себя пьесы Пристли, Стоппарда и Теннесси Уильямса – и пошло-поехало, несколько лет читал всё, до чего мог дотянуться. Это случилось вдруг, словно в голове произошёл какой-то щелчок, я помню, летел в самолёте из Лондона в Москву, хотел себя чем-то занять – и вдруг это произошло: когда открываешь книгу, а закрыть уже не можешь. Я запомнил пьесу, которая сотворила этот щелчок у меня в голове, она малоизвестна – это “Magic” Честертона, который едва ли драматург и совсем не этой пьесой знаменит, но именно она меня зацепила, и я стал искать то, что зацепит так же сильно, и так оно заработало.
А с ивритом щелчка в голове всё не случалось, пока я несколько дней назад не наткнулся на блог программиста, который 10 лет назад ушёл с высокой позиции, чтобы стать школьным учителем. Он продержался чуть больше года и ушёл, бросил то, к чему так стремился, но оставил на память свои “путевые заметки”, включая описание прихода к решению оставить это занятие – и это так меня зацепило, что я стал читать подряд всё, что он написал, а писал он на иврите. И оказалось, что это так интересно, что ради этого можно разобраться и с непонятными словами, и со сложностями концентрации. Оказалось, когда настолько интересно, то можно и время найти на чтение, и дети не мешают, и тряска в автобусе – не помеха, и читать можно урывками по 2 минуты, потом возвращаясь к тексту.
Выходит, что если прочтёшь сколько-то тысяч книг, то новые книги хоть и могут быть интересны сами по себе, но не настолько, чтобы втащить в мир плохо изученного языка. Зато жизнеописание живого конкретного человека, который сходил за мечтой – да, интересно настолько. Чувствую, теперь чтение на иврите будет у меня продвигаться – я шёл к нему четвёртый год и, наконец, пришёл!
-
Диалоги
Тихие выходные дома:
– Пап, как правильно говорить: топ-модель или поп-модель?
– Это зависит от того, чем именно она знаменита.– Пап, как пишется “вместе”?
– Вместе.
– “Вместе” вместе?
– Вместе, вместе.– Пап, почему когда я грызу семечки, я смотрю в одну точку и не замечаю, как время проходит?
– Потому что грызть семки – это такая медитация. Ты не думаешь, ты лузгаешь.
– Раз это медитация, то я себе возьму ещё немного медитации! -
Три года в Израиле
Очень сложное выдалось у нас 16 апреля 2015 года, зато утро 17 апреля я встретил незабываемо, и когда дети, внуки и, надеюсь, правнуки спросят меня, как это было, я опять расскажу, как я шёл по Садовому кольцу. Было пасмурно, серо и пусто, я стал подходить к подземному переходу, а оттуда вышел мужик с зонтиком и посмотрел на меня странно. Я не мог понять, что он смотрит на меня так, а он вдруг говорит: “А что ты здесь делаешь? Тебя здесь нет, ты в Хайфе!” – и я проснулся, подскочил в кровати, за окном была Хайфа, рассвет, пели птицы. Все остальные спали после тяжёлого дня переезда, а я вышел тихонько наружу, чтобы осмотреться. Через несколько дней был День Независимости, все дома и улицы были украшены израильскими флагами, которые сияли на утреннем солнце, солнца вообще было необычно много. Я спустился по улице со странным названием Мицпе (“вид”/”обзор” – как я потом узнал), и снизу этой улицы и в самом деле был обзор – там был обрыв, с которого видно было Хайфскую бухту с кораблями и контейнерами у порта – и множество пригородов в бухте. По путям, сверху казавшимся игрушечными, проносились такие же игрушечные красные двухэтажные поезда, из тоннеля внутри горы, на которой я стоял, выезжали машинки и спускались в бухту, а вокруг везде всё цвело. Я вернулся обратно, когда дома проснулись дочки, не понимающие, где они и как они тут очутились. Дочки спросили, можно ли выйти на улицу и осмотреться. “Осматривайтесь”, – сказал я. – “А во что нам одеться?” – спросили они. – “Во что хотите, хоть в ночнушках выходите!” – девочки посмотрели на меня, как на безумца. “Пап, мы так замёрзнем!” – “Не замёрзнете, там 20 градусов”. Первое, что девочки увидели, осторожно высовываясь на улицу – это апельсиновое дерево, полное апельсинов. Вечером перед этим чиновник, выдававший нам израильские документы, записал туда: “Дата прибытия: 16 апреля 2015 года” – и сказал: “Эту дату вы не забудете!”. Дату мы не забудем, но мне куда острее запомнилось это утро после приезда – с обрывом над бухтой и дочками в ночнушках под деревом, полным апельсинов.
И вот пошёл наш четвёртый год в Израиле. Вчера во сне я был в Одинцово, привёз дочек на кружок, как шесть лет назад, посмотрел вдоль Можайского шоссе – а там, на горизонте, шоссе поднимается через Биньяминские горы к Иерусалиму.
subscribe via RSS